Девочка одна начала хвастаться — как ей в жизни повезло. Мужик достался — не мужик, а прям герой любовного романа. Раза три повеситься пытался, раза четыре — утопиться, раз пять — вены порезать, и это все только до того, как она на первое свидание с ним согласилась сходить.
Девочка одна начала хвастаться — как ей в жизни повезло. Мужик достался — не мужик, а прям герой любовного романа. Раза три повесится пытался, раза четыре — утопиться, раз пять — вены порезать, и это все только до того, как она на первое свидание с ним согласилась сходить. Вернее, ради свидания.
А на этом самом первом свидании он чуть не разрыдался от наполненности щастьем.
И после свидания опять чуть не разрыдался.
И когда случилось чудо из чудес, и нежная дева подарила ему себя — тоже рыдал. От благодарности. Принес ей чай и шоколадку в постель. О шоколадке я подробности разведала — это была конфетка Мерси. Ровно одна штука. Он сказал, что теперь каждое утро будет приносить ей такую конфетку. Таким способом будет вести исчисление счастливых ночей и сказал он. И, наверняка, разрыдался от наполненности щастьем.
И в загсе он рыдал.
И сейчас он у нее чуть что рыдает. Особенно когда она заводит разговор о разводе.
И каждый раз, когда она видит его трогательные глаза, увлажненные слезой, она понимает — не может его бросить, ведь она — лучик света, который дарит ему ЩАСТЬЕ. Именно так, с большой буквы.
Она и сама начала время от времени рыдать.
Говорит, случилось это первый раз когда поняла, что значит традиция. Пришла с ночной смены и вместо завтрака ей выдали Мерсишку. Которая шоколадка. Потому что хоть они были врозь, но щастье, щастье… Да и традиции. Традиции — они укрепляют. Соблюдение традиций позволяет рыдать безопасно для веревок, зажигалок в виде пистолетов и окрестных водоемов. Я в том смысле, что, когда традиции соблюдаешь, можно не утруждаться вешаясь, топясь и повреждая вены. Как то так.
***
Послушала я это… И такая меня зависть взяла! Помнится, дорогой в пору конфетно-букетного периода хоть бы раз всплакнул! Даже когда я ему пальцы прищемила дверью машины, он матерился, как три портовых грузчика, но не проронил ни слезинки.
Я подумала-подумала над этим вопросом, и спросила, почему его никогда не тянет поплакать от счастья? Наверное, потому что я эт… недостаточно счастьетворительная? Или, может быть, у него какие-то гормональные отклонения, надо обратиться к доктору и начнет он тогда рыдать как миленький. И выдавать мне по утрам конфетку-мерсишку. Ровно одну штуку. Что, опять-таки, полезно для уменьшения объема моей пятой точки. Потому как без выдачи я всю упаковку этих конфеток слопаю.
Дорогой, как настоящее чудовище, долго ржал, а потом объявил, что такую дуру как эта дева — поискать не найти. И что этот вечно всплакивающий товарищ — очень хорошо устроился, по ходу.
Пришлось стукнуть по голове подушкой, объявить, что ничего он не понимает в колбасных обрезках и пойти сюда — искать понимающих).
Так что леди & джентьмены!
А давайте поговорим о романтике с перегибом (ну ладно-ладно, сама я тож считаю, что подобное поведение мужчине не то, что не к лицу, а выставляет его в каком-то крайне отрицательном свете).
Вам бы понравилось? Слезы, мимозы…
Меня лишь от мысли о чем то подобном на хихи пробивает.
А ваc?